Космический путешественник совершил посадку на неизвестной планете. Приборы зафиксировали минимальную радиацию и водородно-кислородную атмосферу, т.е. пока всё было в порядке.
Космонавт, облачённый в специальный костюм и вооружённый новейшим оружием, вышел на поверхность планеты, которую впоследствии его раса должна была колонизировать…
На планете пришельца в своё время атмосфера практически полностью соответствовала этой, но технический прогресс вкупе с наплевательским отношением жителей к экологическим проблемам сделали своё дело. Сначала появились озоновые дыры, потом, после нескольких атомных войн, планета перестала быть пригодной к жизни. Оставшиеся в живых обитатели скрылись под поверхностью и только благодаря этому выжили.
Прошла пара тысячелетий. Радиационный фон пошёл на убыль, поверхность более-менее очистилась, и жители выбрались из-под земли. Однако прошло слишком много времени. Старые навыки и умения были навсегда позабыты. В том числе и самый главный - умение летать. Естественно, возникла религия, согласно которой древние предки приравнивались к богам. Но наш пришелец не верил в эти сказки. В его рациональном мозгу не совмещались слова "летать" и "сам".
…Пройдя по незнакомой планете шагов пятьдесят, пришелец наткнулся на жилище аборигенов. Высокотехнологичный костюм "умел" приспосабливаться к любым условиям и позволял своему обладателю оставаться незамеченным. Мысленно благодаря своих изобретателей, разведчик пробрался в дом и стал наблюдать за местными жителями…
Однажды один горе-разведчик, найдя пригодную для жизни планету, поспешил сообщить о ней на родину. Огромный космический флат отправился в завоевательный поход. Но напрасно жёны ждали своих мужей, а военачальники - подчинённых. Все они были безжалостно уничтожены.
…Помня ошибки своего предшественника, разведчик решил сначала основательно изучить местных жителей. Он пробыл в их жилище довольно долго, собрал всю необходимую информацию и, в конце концов, пришёл к выводу, что нашёл то, что нужно: аборигены вялы и медлительны, не пользуются никаким оружием и средствами защиты. "Вот оно,- рассуждал пришелец.- Всё будет очень просто. Может мне удастся даже получить здесь неплохой участок, привезу жену, детей".
Разведчик уже хотел было сообщить своим координаты будущего дома, но вдруг всё поменялось. Сначала стал меняться климат: наступала весна. Аборигены стали активнее, и в один прекрасный день они открыли выход из своего дома и стали разлетаться в разные стороны.
Разлетаться! Пришелец не верил своим глазам. Значит, это правда! Боги действительно существуют! Вот почему потерпела поражение предыдущая экспедиция. Это же очевидно: кто может победить богов?!
Пришельцу ничего не оставалось, как улететь восвояси в поисках новых мест. А пчёлы продолжали собирать мёд, не подозревая, что спасли Землю от инопланетного вторжения.
-И всё это правда? - засомневался я.
-Конечно, я же не сумасшедший.
* * *
Общее количество взятых на полное обеспечение государства в нашем блоке было человек двадцать. Точное число назвать я не в силах.
Мы спим, едим, пьём, моемся строго по расписанию, утверждённому главным врачом. Естественные надобности мы справляем в своих камерах (извините, в комнатах), в установленное время, в специальную посуду (очень похожую на ту, из которой нас кормят). Раз в неделю нас водят в ванную (естественно, поодиночке). Если по пути туда или обратно встретишь ещё одну жертву, то говорить с ней не хочется (мытьё всегда сопровождается побоями: в холодной воде хотят мыться только психи, а среди нас таких практически нет).
Ежедневно нас рассаживают в общей комнате, и под присмотром здоровенных санитаров мы слушаем последние новости внешнего мира. Потом нам предоставляется возможность общаться друг с другом. Не считая встреч с Ночными Гостями, это моё самое любимое времяпровождение. Ещё бы: двадцать два из двадцати четырёх часов я провожу в своей комнате. Один, тщательно завёрнутый в смирительную рубашку.
Таким образом, на общение у нас имеется около полутора часов вечером, после чего нас разводят по комнатам и заботливо укладывают спать, не забывая при этом проверить, достаточно ли хорошо связаны рукава наших рубашек и прочно ли держатся пять кожаных ремней, притягивающих наши тела к жёстким койкам.
Правда, в последнее время привычное течение жизни было нарушено: в давно не ремонтируемом здании нашей больницы случился обвал в западном крыле, и выживших больных расселили по ранее одиночным комнатам.
Так я познакомился с Лысым. У него обезображенное оспой лицо и бритая голова со следами лишая. Ввиду маленьких размеров комнаты наши койки стоят рядом, и Лысый может свободно рассказать мне очередную историю, на что он большой мастер. Рассказывает он редко, но интересно. Причём иногда настолько, что я игнорирую своих Ночных Гостей.
* * *
-Ты веришь в бога? - поинтересовался как-то Лысый, дождавшись ухода санитаров.
-Нет,- ответил я.
-Вот и некий Том не верил. Всю свою жизнь он отрицал любое божественное начало. Дескать, как можно верить в то, чего никто не видел.
Том старался брать от жизни всё. Он грабил, воровал, а если надо было, не останавливался и перед убийством. Естественно, его "подвиги" правосудие не могло обойти стороной, и Том был приговорён к смертной казни. В камере смертников священник взывал к Тому: "Покайся, сын мой, и Господь простит тебя". Тщетно! Чтобы ещё больше подчеркнуть отсутствие веры, Том ко всем своим грехам добавил ещё и самоубийство.
В чистилище яблоку негде было упасть: голод, эпидемии, войны делали своё дело. Ожидая своей очереди, большинство Душ молилось, пытаясь облегчить свою участь. Остальные же занимались тем, к чему привыкли их тела: выпивкой, картами и сексом с Душами противоположного пола. В таких условиях Душа Тома была как рыба в воде. Ей постоянно везло в картах, поэтому она не просыхала, и под боком всегда была чья-нибудь трепетная женская Душа, проигранная своим бывшим мужем.
В конце концов, эта идиллия была нарушена: Душа Тома совершила убийство. Бывший президент страны, отправленный сюда благодарными избирателями, отказался оплачивать проигрыш в карты. Бывший вор, убийца и насильник лишний раз доказал свою неправедность, убив его.
Мгновенно разгорелся жуткий скандал (ещё бы: после повторной смерти в чистилище Душа президента вернулась в свою телесную оболочку на Землю, и ошарашенные избиратели, ещё недавно желавшие своему лидеру долгой мучительной смерти, тут же переизбрали его на третий срок), и Томова Душа была вне очереди вызвана на страшный суд.
Страшный суд вершили Ангел и Демон, как представители Добра и Зла. Их усталый вид был явным признаком загруженности на этой работе. Каждый из них одинаково проклинал свою судьбу. Разница было только в одном: Ангел делал это мысленно, а Демон матерился открыто.
Ангел взял со стола одну книгу из огромной стопки и принялся искать записи Томе. Демон просто нажал на пару клавиш, и его компьютер стал вести поиск сам. Ангел оторвался от книги и тоскливо взглянул на монитор.
-Что, завидно?- с изрядной долей сарказма спросил Демон.
-Слушай, поделилась бы ваша контора деньгами. Вы ведь вон какие богатые. Все миллионеры у вас находятся.
-Все миллионеры в своё время делали благотворительные взносы. И где эти деньги?
-Ты прекрасно знаешь, что эти деньги осели на счетах других миллионеров и служителей церкви и всё равно достались вам.
Демон самодовольно рассмеялся и с явным наслаждением затянулся сигарой.
Прошло пять минут. Наконец, Ангел радостно воскликнул:
-Нашёл! Так.… Пятнадцать краж, восемь грабежей, двадцать два изнасилования и пять убийств, в том числе одно в чистилище. Это к тебе,- обратился он к Демону.
-Я давно в курсе,- осклабился Демон и показал Ангелу язык.
Тот хотел, было ответить, но вовремя сдержался. Ведь как бы не была ужасна это работа, были ещё хуже. Например, беседовать в Раю с благодарными праведниками.
Между тем, вошли два черта, то и дело переругиваясь и покалывая друг друга трезубцами, и увели Душу Тома в Ад. Там Бывшему Тому сразу же определили наказание - мыть ноги черту-надсмотрщику. Существование последнего сводилось к тому, чтобы жрать, пить и ходить по большому прямо на свои длинные корявые конечности. Для кого-нибудь это наказание было бы страшным делом, но не для Томовой Души, которая, как и при жизни, умела извлекать выгоду из ничего. Уже через неделю надсмотрщик, в пух и прах проигравшийся в покер, сам мыл Душе Тома ноги, в то время как та напевала похабные песенки про бога, в существование которого она всё равно не верила.
На очередном заседании Адского парламента главным вопросом стала вопиющая дерзость Томовой Души.
-Почему она ведёт себя так?- спросил Сатана, ради этого оставивший земные развлечения и впервые за долгое время появившийся на заседании.
-Она не верит в бога,- ответил один из демонов, более смелый, чем остальные.
-Не верит в бога?- Сатана на минутку задумался.- Ну что ж, покажите ей его.
Демоны выполнили приказ своего повелителя. Сделать это было достаточно просто: святой Пётр, откровенно скучавший на своей должности, мирно спал, положив себе под голову тонюсенький перечень ожидаемых праведников. Достать у него ключи, открыть ворота и впихнуть туда пьяную Душу Тома было нетрудно.
В Раю Томова Душа столкнулась с непонятной вещью - отсутствием выхода. То есть после прохождения райских ворот таковые просто-напросто исчезали. Пока Душа Тома пыталась разрешить эту проблему, к ней подскочил Ангел, совсем ещё юноша.
- Новенькая? Пойдём, я покажу тебе нашу обитель.
- Слушай, а как отсюда выходят?
- А как отсюда выйдешь? Ворот-то никаких здесь нет, - простодушный Ангел от недоумения даже едва не прослезился.
- А мне хотя бы покажут бога?
- Бога? Глупенькая, бога никто никогда не видел. Я, признаться, грешным делом, иногда подумываю, что его не существует. Давай-ка лучше споём пару псалмов…
* * *
- Слушай, а откуда ты всё это знаешь,- спросил я у Лысого, когда он закончил.
Но Лысый не ответил, и мне ничего не оставалось, как дожидаться своих Ночных Гостей.
* * *
Первой ко мне стала приходить Она. Это было в первую же ночь в камере во время предварительного следствия. Выглядела Она по-прежнему шикарно, и Её ничуть не портила неестественно распухшая шея.
С этой ночи все дни стали для меня нескончаемой пыткой ожидания. Ожидания очередной встречи, приносящей успокоение.
Она никогда не обещала вернуться, но каждый раз мои надежды оправдывались, и мы подолгу вели беседы обо всём том, о чём полагается влюблённым, то есть ни о чём существенном.
Всё было бы прекрасно, если бы не бесконечная всепоглощающая грусть в Её глазах. Я спрашивал: "Что случилось, Любимая?" Она лишь улыбалась и переводила разговор, но я видел Её страдания и как мог старался облегчить их.
Только во время судмедэкспертизы меня осенило: Ей просто-напросто очень одиноко. Где бы Она сейчас не была, Она была там одна. Но эта проблема быстро решилась. Воспользовавшись ослаблением внимания к моей персоне, я вцепился в горло одному из врачей и вырвал ему кадык.
В эту же ночь они пришли ко мне вместе, и я увидел, что моя догадка была верной. Грусть в глазах моей возлюбленной сменилась радостью, тем более, что тот парень, несмотря на отсутствие кадыка, держался молодцом.
После моего поступка я ожидал смертного приговора (воссоединения с Ней), но меня почему-то признали невменяемым и отправили туда, где смерть не приходит сама, а приблизить её мешает смирительная рубашка.
* * *
- Ты знаешь, что все женщины с короткими ногтями - лесбиянки? - спросил как-то Лысый внезапно, как умел только он.
- С чего ты так решил? - подстегнул я его красноречие.
- Длинные ногти могут нанести влагалищу большой вред. Поэтому они их и стригут. Вообще все женщины по своей натуре лесбиянки, и это рано или поздно проявляется. Я это понял, когда моя жена устроилась на работу. Сначала я был против. Моя жена - женщина с великолепной грудью и ногами такой длины, что оральное удовольствие ей можно было доставлять стоя. К тому же все мужчины постоянно оборачивались, чтобы лицезреть её великолепную попку, и я постоянно ревновал. Но на этой работе коллектив был женский, и я согласился.
После её первого рабочего дня мы занимались любовью, и жена ласкала себе клитор. Она делала так и раньше, но в тот раз это было как-то по-особому. Так повторялось каждую ночь. Тогда я стал привязывать её руки к кровати, объясняя это рутиной в нашей половой жизни. Она не возражала и даже испытывала оргазм, но я знаю, что делала она это только для того, чтобы я ничего не заподозрил. После секса она уходила в ванную комнату и там делала это, явно представляя себе одну из своих сотрудниц. Конечно, жена задерживалась там и раньше, но теперь она выходила с явно удовлетворённым видом и тут же засыпала.
Так прошёл месяц, и вот жена мне заявляет, что она сломала ноготь, и ей пришлось состричь остальные. Это стало последней каплей, и я решил действовать. Был какой-то праздник, и я устроил дома вечеринку, разрешив супруге пригласить в гости своих сотрудниц. Та была в диком восторге.
Эти шлюхи приходили вместе с мужьями, и среди них были явно не обделённые физической силой. Но об этом я позаботился: спиртного было предостаточно, и очень скоро они очень хорошо напились (сам я не пил, объяснив это планами завести ребёнка). Наступил нужный момент. "Девочки,- сказал я,- а не пойти ли нам на крышу, посмотреть праздничный фейерверк?" Видя некоторое замешательство, я добавил: "Конечно, если кто боится, может оставаться здесь". После этих слов они все туда прямо рванули (естественно, какая женщина не захочет показать себя сильнее мужчины, тем более, что их благоверные либо спали, либо блевали в моём сортире).
Всё шло как по нотам. Фейерверк был потрясающим. И в самый разгар этого действа я обрезком трубы лишил жизни одну из совратительниц моей жены - старую кошёлку с жирной, вечно трясущейся задницей.
Наступил кульминационный момент моей жизни. Раньше я был обычным человеком, слепым, как все. Теперь мои глаза открыты, а разум свободен. Думаю, Господь сотворил женщину случайно, в чём потом сам раскаивался. Мог ли я не попытаться исправить его ошибку, хотя бы на этой отдельно взятой крыше.
Стервы метались туда-сюда, пытаясь уйти от справедливого возмездия. Но деваться им было некуда: все выходы я предусмотрительно закрыл, и некуда было скрыться от моей карающей руки. Они пытались умолять меня о пощаде, но кто я такой, чтобы щадить и прощать. Для этого существует Господь, но сам он в это время, уверен, наблюдал за мной, одобрительно кивая.
…Когда в живых осталась только моя жена, меня повязали (тип, знатно проблевавшийся в моём сортире, протрезвев, оказался достаточно силён, чтобы выломать ведущую на крышу дверь).
И вот я здесь, но я знаю, что Господь не оставит меня и завершит начатое мной дело другими, более надёжными руками.
- Слушай, а как в тебе уживается вера в бога с тем рассказом о Томе и его душе?- ошибочно перебил я Лысого.
Естественно, Лысый замолчал, и больше мне в этот вечер ничего добиться не удалось.
Ожидая Ночных Гостей, я придумывал способ, благодаря которому я сумею разговорить своего молчаливого соседа. И, кажется, придумал. Но тут появилась Она в сопровождении своего спутника в медицинском халате, и я решил подождать до завтра.
Но завтра случилось непредвиденное.
* * *
Как обычно после ужина мы сидели в общей комнате, слушая медсестру. Всё было как всегда, за исключением какого-то непонятного шума, доносившегося из-за наглухо зашторенного окна. Это была первая летняя, по настоящему сильная гроза.
Внезапно пропал свет. Санитары, немедленно открыв шторы, принялись разводить нас по комнатам. Как вдруг вслед за ослепительной вспышкой молнии громадная тень накрыла окно. Раздался грохот: стена, построенная много десятилетий назад, не выдержала тяжести дерева (а это было именно оно, поваленное бурей) и обрушилась. Вслед за этим из-за замыкания начался пожар.
Помню, что я подумал тогда: "Ну, вот и всё. Наконец-то" и лёг на пол, ожидая смерти. Но тут появилась Она и поманила меня рукой, прося следовать за собой. Я не мог Ей отказать, и пришлось подчиниться.
Никто и не думал мне мешать: санитары и медсёстры метались вокруг, пытаясь кто потушить пожар, кто освободить заваленную обвалом дверь. Путь был свободен.
Образовавшегося пролома оказалось достаточно, чтобы протиснуть туда своё тщедушное тело, и вот я на свободе, щедро поливаемый дождём. Не знаю, сколько времени я так стоял, совершенно растерявшись, если бы опять Она не позвала меня. Я оглянулся на голос и увидел Её фигурку, едва различимую в потоках воды. Она звала меня к себе, и я бросился за Ней…
…И едва не налетел лбом не новое препятствие. Стена! Не такая уж высокая. Запросто можно было бы перемахнуть через неё, уцепившись руками за её верх. Но руки мои были скрещены на груди, и тугой узел на спине убивал малейшую надежду на благополучный исход. Я слышал Её голос за стеной, родной и зовущий, но ничего не мог поделать.
Но вдруг я услышал другой голос, на этот раз за спиной. Голос приказал: "Не двигайся!" Я подчинился. Вскоре я почувствовал, как кто-то пытается развязать узел на моей рубашке, причём, судя по звукам, зубами. От дождя ткань намокла и поддавалась с трудом. Тогда обладатель голоса схватился зубами за кусок рубашки, недалеко от моей шеи и дёрнул. Раздался треск. Неизвестный повторил попытку. Ещё один треск. И ещё один. И ещё. Как и сама больница, рубашка оказалась старой и по шву рвалась прекрасно.
Очень скоро я смок освободить руку, затем другую, и затем и всего себя. И вот, свободный от единственной моей одежды, я обернулся, чтобы посмотреть на своего освободителя. Это был Лысый.
Он стоял и ждал. А я думал. Думал, нужен ли там Моей Возлюбленной такой человек. Лысый, казалось, всё понимал и не мешал мне. А я вспомнил всё, что о нём знаю, его отношение к женщинам и принял решение: он должен выжить. Ведь, окажись он рядом с Ней, он может убить Её, как Душа Тома убила Душу президента. И тогда Моя Любимая вернётся ко мне. А зачем? Зачем, если я сам собираюсь отправиться к Ней.
Я развязал узел. Помогая друг другу, мы перелезли через стену и разошлись в разные стороны.
Заглавная
Сделать
Добавить
Сообщить